Мир психологии

По ту сторону баррикад

      Каждый из нас наверняка хоть раз в жизни, но чувствовал себя мигрантом, путешествуя по другим странам или даже городам своего государства. Да что там городам. Порой, оказавшись в чужом районе своего же города, мы в какой-то мере испытываем то, что переживают мигранты в несоизмеримо больших масштабах – тревогу, страх, растерянность, ожидание нападения, неопределенную угрозу.

      Феномен миграции в России начал изучаться только с 90-х годов прошлого столетия, после распада СССР. До тех пор проблема миграции не стояла столь остро для нашего государства, хотя понятие мигрантофобии для России не ново: к тем, кто не похож на «советского» человека, всегда относились с опаской. В настоящее время ученые всего мира работают над проблемой адаптации мигрантов, рассматривая самые разные проявления и причины возникновения дезадаптивного состояния переселенцев. Все они в своих наблюдениях единодушно сходятся в одном: миграция – травматизирующий опыт, стресс, результатом которого являются в той или иной степени выраженные тревога, депрессия, и другие патопсихологического состояния. Характерным примером служит обострение акцентуаций, когда выраженность определенных черт в структуре характера под влиянием особого рода психических травм или трудных ситуаций приобретает статус серьезной психологической проблемы.      

      Причин состояния дезадаптации у мигрантов ученые называют несколько.

      * депривированность индивида вследствие невозможности удовлетворения базовых и социальных потребностей либо невозможности удовлетворения этих потребностей на прежнем уровне притязаний в результате снижения социальной активности. Специфика ситуации мигранта заключается в том, что он фактически претендует в своем стремлении к благополучию на ресурсы территории, где является «чужим»;

      * социальная изоляция как разновидность депривации: отсутствие эмоциональных контактов с представителями местного населения, переживание языковой, культурной, социальной дистанции с окружающими; «информационный вакуум», правовая незащищенность;

      * маргинальность статуса мигранта: положение на границе двух или более социальных миров, но непринятие ни одним из них в качестве полноправного участника (по  мнению Р. Парка).

      * переживание культурного шока как неизбежного синдрома, вызванного изменением

      * социокультурных условий существования, когда привычные поведенческие и мировоззренческие паттерны больше не обеспечивают гармоничного взаимодействия со средой обитания;

      * феномен ностальгии как иррациональной, неконтролируемой тоски по родине, по привычным для индивида условиям жизни;

      * кризис идентичности как наиболее дезорганизующий фактор, приводящий к структурной трансформации системы «личность» на всех уровнях ее деятельности: трансформация культурной, гендерной, семейной, профессиональной идентичностей и т.д.      

      Изоляция и депривация      

      Главной причиной является переживание негативных жизненных событий - потерь, лишений, переживание миграции как изоляции и депривации.  Не секрет, что отношение коренного населения к мигрантам зачастую, мягко говоря, далеко не самое лояльное. Большинством коренного населения мигранты воспринимаются как чужаки, которые пытаются захватить территорию, установить свои правила, подчинить жизнь района, города или всего государства своим законам. Как будем указано ниже, такие опасения не совсем безосновательны, но, в то же время, значительно преувеличены. В большинстве случаев мигранты пытаются лишь «присоединиться» к чужой культуре с целью выживания, однако, столкнувшись с агрессивно настроенным населением прекращают, свои попытки и изолируются в собственные кланы, вызывая еще больше агрессии со стороны местных. Нередко так бывает, что мигранты изначально уверены во враждебности коренных жителей и даже не пытаются наладить контакт.

      В то же время травматизация психики в новой социокультурной среде, вызванная требованиями адаптации и другими трудностями, возникающими после переезда (в частности, мигрантофобией), - все это нередко превышает психофизиологические возможности человека и ставит перед ним проблему выживания. Мигранты в первый период адаптации в подавляющем большинстве случаев ощущают социальное бесправие, тяжелое бремя материальных проблем, постоянный страх за будущее, чему сопутствуют повышенный риск соматических и психических заболеваний, конфликт с собой и другими, наконец, ощущение себя «чужаком» и человеком «второго сорта».       

      Утрата социальной роли и идентичности      

      Еще одна проблема  — изменение социального статуса и потеря идентичности — личностной, этнической, культурной.  

      Большое значение в жизни человека имеет его социальная роль, статус, удовлетворенность своим положением в обществе.  Однако в условиях миграции человек теряет значимые социальные связи, поддерживавшие его в прошлом, утрачивает свой социальный статус, сталкивается с непонятной ему культурой и традициями, не знает, как вести себя, чтобы быть положительно принятым в обществе, зачастую плохо владеет языком.

      Например, довольно известный в Индии врач-гомеопат, будучи вынужденным переселиться в русскоязычную страну, не смог быстро найти применения своим профессиональным навыкам (в городе, в который он переехал, ниша гомеопатии была занята другими специалистами, конкуренция была довольно высокой, а доктор плохо владел русским языком), в результате чего врач был вынужден заниматься низко квалифицированным трудом, подрабатывать на стройке. У врача началась депрессия, он замкнулся в себе, значительно потерял в весе и поседел. И только благодаря огромным усилиям  русскоязычной супруги он смог в дальнейшем обрести профессиональную нишу и восстановить самооценку.

      Разрыв социальных связей, утрата статуса, нарушение идентичности – все это  порождает страх, тревогу, неуверенность у мигрантов, снижая ощущение собственной значимости и уменьшая чувство собственного достоинства. Нередко приобретенная ранее профессиональная квалификация становится невостребованной, в результате чего падает самооценка, формируется негативное отношение к собственной личности, ощущение никчемности и ненужности. Резкое падение уровня жизни приводит к ощущению маргинальности и нередко – депрессивному состоянию: «У меня ничего не получится, надо довольствоваться малым». В этом случае нередко выходом является приверженность своей этнической общности, «клану», что дает чувство поддержки, иллюзию отсутствия утраты корней.      

      Маргинальность      

      В западной литературе группы иммигрантов и беженцев традиционно включаются в разряд «маргинальных». В своем большинстве мигрантов (особенно нелегальных) в России можно отнести к тому же социальному слою. Они «исключены» не только из рынка труда, но также и из «социального контекста», из социальных сетей, они оторваны от поддержки и помощи, в которых нуждаются. Они не могут ни участвовать в общепринятых видах деятельности, ни поддержать себя, ни позаботиться о себе способами, принятыми в обществе.

      Авторы книги «Маргинальность в современной России» указывают, что культурный конфликт и маргинализация русскоязычного населения проявляются в результате отделения республик от России.

      Так, в Латвии механизмы конструирования маргинальности проявляются в изобретении специальной категории «неграждан» для лиц, въехавших в страну после 1940 года. Латвия «прославилась» неслыханно высокими лингвистическими требованиями для сдачи экзамена по национальному языку, который, оказалось, не под силу сдать даже представителям коренной национальности.

      Экономическая маргинализация русских проявляется в том, что на фоне массового закрытия предприятий и острого дефицита рабочих мест предпочтение при приеме на работу и выдаче зарплат отдается «своим», зачастую уступающим по уровню квалификации, трудовой дисциплины и законопослушности.

      Культурная маргинализация проявляется в процессе разрушения и рурализации городов. Создается ситуация, когда люмпенизированные слои, занимающие пустующее жилье, диктуют горожанам свои «правила игры» и ставят в маргинальное положение группу, часто более продвинутую в культурном и социальном отношении. Маргинальным становится сам уклад городской жизни в условиях численно преобладающего кочевого населения.

      Переезд в Россию позволяет снять культурную маргинальность (осуществляется смена социального окружения, люди становятся «типичными» по своим этническим характеристикам и образу жизни), однако, теряя важнейшие ресурсы, они переходят в ситуацию «структурной маргинальности». Неопределенный правовой статус, недостаток ресурсов для жизнеобеспечения, невозможность применить профессиональные знания и опыт также создают маргинальность промежуточности, переходности, трансформации базового социального статуса, или динамическую маргинальность. Все это позволяет характеризовать состояние вынужденных мигрантов на новом месте жительства как маргинальное, неравновесное, очень динамичное, исходом которого должны быть либо интеграция, либо опускание на социальное дно.       

      «Стресс аккультурации»      

      В 1974г. канадскими психологами Дж.Берри и Р.Аннис в качестве одного из видов стресса, который испытывают мигранты на новом месте, был описан так называемый «стресс аккультурации». В рамках клинического подхода стресс аккультурации рассматривался вначале как форма аномической депрессии (депрессии вследствие утраты ценностей и норм). Позже Дж.Вестермайер представил стресс аккультурации как отдельный синдром, сочетающий в себе депрессивные, параноидные и тревожные симптомы. Он считал, что при такого рода расстройствах мало эффективны как фармакологические, так и социальные или психологические вмешательства. Эти клинические наблюдения подтверждают результаты изучения ностальгии - тоски по родине. Этот термин ввел швейцарский врач И.Хофер еще в ХVII веке.

      В качестве проявлений стресса аккультурации большинство исследователей и практических психологов называют социальную дезинтеграцию и личностный кризис. Привычный социальный порядок и культурные нормы утеряны, в результате чего человек дезориентируется в измененной ситуации, проявлением чего становится апатия, нежелание что-либо делать, ощущение «непонимания» происходящего. На групповом уровне источником тревожности становится тот факт, что в новых условиях не работают прежние схемы властных отношений, общественного порядка и экономические стратегии, а на индивидуальном уровне могут возникнуть враждебность, неуверенность, идентификационная спутанность и депрессия.      

      Культурный шок      

      Американский антрополог К.Оберг ввел понятие «культурный шок», описывая состояние, которое переселенцы испытывают в другой стране. Он утверждал, что вхождение в новую культуру для каждого человека является запутывающим, смущающим и дезорганизуюшим переживанием. Культурный шок – это своего рода эмоциональная реакция, возникающая вследствие неспособности понять, проконтролировать и предсказать поведение других, когда неопределенность норм и ожиданий приводит к невозможности контроля над ситуацией и ее прогнозирования. В связи с этим возникает тревожность, замешательство и апатия, продолжающиеся до тех пор, пока не сформируются новые когнитивные конструкты для понимания другой культуры и выработки соответствующих моделей поведения.

      Основными симптомами  культурного шока являются:

      * напряжение, сопровождающее усилия, необходимые для психологической адаптации

      * чувство потери или лишения статуса, друзей, родины, профессии, имущества

      * чувство отверженности (неприятие новой культурой) и чувство отвержения (неприятие новой культуры)

      * сбой в ролевой структуре, самоидентификации

      * чувство тревоги, возникающее в результате осознания культурных различий

      * чувство неполноценности вследствие неспособности справиться с новой ситуацией.       

      Кому адаптироваться легче?      

      Ученые выделяют несколько факторов, влияющих на успешность адаптации мигрантов.

      Возраст

       Быстро и успешно адаптируются маленькие дети. Школьники, особенно старших классов, оказываются перед лицом дополнительных трудностей. Они должны быть похожи на своих сверстников: внешне, манерами, языком и мыслями. Подростковая и юношеская среда достаточно  жестка, она не терпит отличий, несоответствия. Подросток в новой культуре еще более дезориентирован, чем взрослые. Это период самопознания, стремления к свободе, самостоятельности, к которой ребенок еще не готов даже в родной культуре. Для пожилых людей изменение культурного окружения становится тяжелым, иногда непреодолимым испытанием, поскольку им нет необходимости осваивать чужую культуру и язык, если к этому у них нет внутренней потребности.

      Пол

      Данные исследований на эту тему весьма противоречивы. С одной стороны, у женщин-мигранток отмечается более высокий уровень тревожности, неуверенности в будущем, неудовлетворенности отношениями с местным населением. С другой стороны, они в большей степени ориентированы на себя, больше рассчитывают на свои внутренние силы, готовы к более широкому спектру возможных видов деятельности, нежели мужчины.

      В эмиграции мужчины более агрессивны, чем женщины. Это объясняется тем, что в силу культурных традиций  существует тенденция завышать требования к маскулинизации мужчин со стороны общества, что может вызывать у мужчин повышение требований к себе, и вследствие этого приводить к серьезным трудностям в самореализации. Поэтому мужчины чаще, чем женщины, испытывают трудности в адаптации к резко меняющимся социальным условиям. Именно фрустрация - нереализованный социальный статус - часто выступает причиной усиления агрессивности.

      Образование

      В кросс-культурной психологии высокий образовательный уровень считают фактором, снижающим уровень стресса адаптации к новой культуре. Мигранты с низким уровнем образования склонны объяснять свою неуспешность и неудачи внешними обстоятельствами, а с высоким уровнем образования – брать ответственность за свою жизненную ситуацию на себя.

      Мотивация

      Мотивация оказывается очень важным фактором успешной адаптации у мигрантов. Те, кто в качестве причин перемещения в другую культуру указывают на возможности профессионального роста, будущее детей, стремление более полно реализовать себя демонстрируют большую активность в изучении языка, поиске работы и т.д. Те, кто принимают решение о кросс-культурном перемещении по примеру своих друзей и знакомых, а также надеются улучшить свое материальное положение, решают сиюминутные задачи, не склонны к активной деятельности и успешной и быстрой адаптации.

      Ожидания

      Ожидания тесно связаны с мотивацией. Неблагоприятно влияют на процесс адаптации мигрантов как завышенные, так и заниженные ожидания. Главное – реализм ожиданий, их соответствие реальному опыту пребывания в инокультурной среде. Адекватность ожиданий мигрантов от жизни в новой стране прямо влияет на их адаптацию. Есть данные о том, что низкие ожидания приводят к лучшему приспособлению, однако низкие ожидания не способствуют социальной мобильности.

      Люди всегда склонны к тому, чтобы переносить на долгожданную страну эмиграции свои неисполнившиеся цели, мечты, желания. Недовольство настоящим (например, низкий жизненный уровень, отсутствие социальной и политической свободы, недостаток новых впечатлений, невозможность путешествий) ведет к своеобразной влюбленности в свое будущее. Тем сильнее разочарование после приезда.      

      Выжить или завоевать?      

      Известно, что некоторые мигранты не ощущают депрессии и тревоги, иногда даже с удовольствием переживают новый опыт и успешно адаптируются к условиям другой культуры с первых дней пребывания. Таким образом, хотя культурный шок часто ассоциируется с негативными последствиями, он в определенных дозах оказывает положительное влияние на личностный рост. Результатом культурного шока может быть приобретение новых ценностей, установок и паттернов поведения.       

      Большую роль в успешности адаптации играют изначальные установки мигранта. Как правило, это два основных вектора: «выжить» или «завоевать».      

      Вектор «выжить» говорит сам за себя. В большинстве случаев он характерен для вынужденных мигрантов. Так, при исследовании адаптации мигрантов бывших республик СССР самый низкий уровень нервно-психической адаптации был выявлен у групп, миграция которых носила недобровольный характер: беженцы и вынужденные переселенцы в Санкт-Петербурге и русскоязычные жители Эстонии. До 68% опрошенных двух групп русскоязычных жителей г. Таллинна (миграция без территориального перемещения) обнаруживали ряд симптомов нервно-психической дезадаптации: бессонницу, необоснованные страхи, усталость, безразличие, раздражительность и пр. Указанные симптомы у добровольных переселенцев встречались гораздо реже, они и социально более активны.

      Для мигрантов, которые «выживают», характерны два примитивных защитных механизма: отрицание и регрессия.

      Отрицание ведет к отстранению от проблемы и ее последствий; человек ведет себя так, будто ничего не случилось, однако такая неадекватность поведения в эмиграции резко снижает возможности адаптации. Одним из примеров проявления механизма отрицания у мигрантов - неосознанный отказ от изучения языка и традиций страны, в которую они переехали, негативное отношение к чужой культуре, замкнутость на культурных традициях, свойственных «родной» этнической группе. Эмоциональное неприятие жизни в новом обществе неосознанно переносится на язык, изучение языка бессознательно внутренне отклоняется и тем самым блокируется способность к изучению нового языка.

      Механизм отрицания тесно связан с регрессией – переходом на более ранние стадии развития. Регрессия у мигрантов нередко проявляется в форме инфантилизма. «Я ничего не знаю, ничего не понимаю, ничего не умею и не могу. И от меня нечего ожидать». «Я не понимаю, что вы говорите и не могу ничего сказать сам». Такие формы поведения оказываются в некотором смысле «выгодными» мигрантам, поскольку снижают уровень ожидания от них самих и, как следствие, собственный уровень притязаний, что соответственно, снижает у уровень стресса. Однако данные механизмы защиты являются при этом абсолютно неадаптивными, поскольку человек снижает свою социальную активность, не стремится к саморазвитию. Мигрант стремится к удовлетворению самых низших потребностей (согласно иерархии потребностей А.Маслоу), а именно: физиологических потребностей (голод, жажда, кров, тепло, сон и т.п.) и потребностей в безопасности (безопасность семьи, здоровье, трудоустройство, стабильность).       

      Совсем другое поведение характерно для тех мигрантов, которые «завоевывают» свое место под солнцем. Коренное население может воспринимать такое поведение как откровенно враждебное, агрессивное по отношению к себе, однако в основе такого типа адаптации мигрантов зачастую является не столько желание «поработить» местное население, как оно себе это представляет, сколько «укорениться» на новом месте жительства. В данном случае на решение проблем с удовлетворением первичных по Маслоу потребностей уходит меньше времени и сил, а основная социальная активность направляется на удовлетворение потребностей более высокого порядка - потребности в уважении, признании (самооценка, отношение окружающих) и самоактуализации, или потребности личного совершенствования (самовыражение, персональное развитие).

      Поскольку мигрантам необходимо внедряться в новую, чужую для них культуру, в большинстве случаев запускается соответствующий защитный механизм – проекция. Мигрант опасается коренного населения. Он приписывает ему качества, которых не замечает в самом себе - закрытость, отчужденость, недоверие и боязнь. Этот защитный механизм Фрейд описал как "отчуждающая проекция". Действие проекции завершается приписыванием себе положительного, доброго аспекта и переносом отрицательного, злого и черного аспекта на персону, которая действовала вместе в оцениваемой ситуации, формируя образ врага. Личность с доминирующей проекцией склонна при возникновении противоречий к активно оборонительному поведению и самоутверждению. Формируется диспозиция «свой – чужой», где «свой» - это тот, кто похож на собственную личность, а «чужой» - не похожий на эту личность. В данном случае мигранты ориентированы на упрочнение социального статуса, завоевания престижной социальной позиции, на конкуренцию и соперничество с местным населением.       

      Интересно      

      Миграция… полезна?      

      Не зря медики советуют сменить обстановку, если мы обращаемся к ним  в ситуации стресса или, например, с синдромом хронической усталости. Новые впечатления запускают активный нейрогенез, который помогает спрятать старые воспоминания за новыми впечатлениями. Гиппокамп - подкорковая область мозга в форме морского конька (от чего и получила название). Имеет чрезвычайно важное значение для формирования памяти и пространственного обучения.

      Когда ученые обнаружили в определенном участке гиппокампа стволовые клетки, делящиеся с образованием новых нейронов, они тем самым доказали, что нервные клетки восстанавливаются. Затем удалось показать, что нейрогенез идет не только в детском, но и во взрослом мозге (как у животных, так и у человека). Нейрогенез происходит в так называемой субгранулярной зоне зубчатой извилины гиппокампа. Здесь стволовые клетки нервной ткани дифференцируются в новые нервные клетки, которые включаются в нервные связи гиппокампа, а также мигрируют в другие отделы мозга.

      Американские специалисты Майкл Леманн (Michael Lehmann) и Роберт Шлоссер (Robert Schloesser) из Национального института здоровья мозга (National Institute of Mental Health) и Национального института здоровья (National Institutes of Health) в Бетесде, США в лабораторных экспериментах над крысами доказали, что перемена обстановки, новые впечатления, необходимость завоевания новой территории благоприятно влияют  на рост нейронов, что, свою очередь, является основой развития интеллекта и улучшения эмоционального состояния.